Важа ПШАВЕЛА
Корни ● Лес плакал ● Свадьба соек ● Как появились на свет совы
Одряхлевший осел ● Поучительные рассказы старого вруна ● Гриф
Рассказ косулёнка (Рассказ маленькой лани) ● Мышеловка ● Смерть Баграта Захарыча
Лес плакал
По изданию: Важа-Пшавела. Избранная проза. Тбилиси: Мерани, 1985.
Перевод Ф. Твалтвадзе и В. Орджоникидзе
Густой дремучий лес обступал лужайку, на которой царило большое оживление. Мужчины, женщины, мальчишки и охотничьи псы — все вместе хлопотали, копошились на поляне и шумели. Большинство мужчин было увешано оружием, лица у всех были возбуждены, а на устах светились радостные улыбки.
Все они суетились вокруг большого оленя, еще утром подстреленного охотниками.
Выросший на воле сын леса, теперь бездыханный, лежал на земле, его мертвые глаза застилала мутная жидкость, язык вывалился наружу.
Кони охотников вначале опасливо поглядывали в сторону убитого оленя, фыркали, отскакивали прочь и бежали подальше, боясь оглянуться назад.
Сейчас они, волоча поводья, щипали траву на самом краю лужайки.
Дети тоже сперва сторонились оленьей туши, но затем, осмелев, стали цепляться за ветвистые рога.
— Вот бы побыстрее снять с него шкуру, освежевать его! — восклицали в нетерпении женщины. — До чего хочется отведать оленьих шашлыков.
Кто-то из мужчин крикнул им:
— А ну-ка, милые, поскорее сюда, пока поспеют шашлыки, будем нагуливать аппетит, разгорячим свою кровь, попляшем на вольном воздухе, споем! Несите дайру*!
— Вот это здорово! Лучше лучшего! — гаркнул долговязый усатый мужчина и, дрыгая ногами, пустился в пляс, тяжело, как откормленный на горном лугу бык, ступая по поляне.
Под звуки дайры в танце заскользили по траве мужчины и женщины. Одни радовались жизни, наслаждались ею. Другие тем временем свежевали оленя.
Веселье было подогрето удачной охотой. Все так мечтали о богатой добыче, и мечта эта наконец сбылась: они убили оленя!
Ведь для этого сговаривались они, собирались ранним утром и скакали все вместе сюда, в лес.
Да, они сегодня были счастливы.
Но только лес и вся природа вокруг не разделяли их счастья.
Плакал лес, плакал большой отвесный склон горы, нависший над лужайкой, где разделывали оленя. И дальние горы, одетые черным покровом леса, посылали свои стоны с ветерком, овевавшим траву, на которой лежал олень.
Старые деревья — дуб, липа, вяз, клен, осина, бук, береза и ясень — скорбно шуршали своими листьями. Все они как-то сразу узнали о смерти своего любимца, хотя и стояли довольно далеко друг от друга.
Лес вскормил и вспоил оленя, лес качал его колыбель и укрывал его теплым одеялом. Лес радовался всегда ему и гордился тем, что вырастил такого красивого и стройного молодца. Ведь в красоте оленя была и красота самого леса! Да и могло ли быть иначе? Лес никогда ничего не жалел для своего питомца. Он отдал в его владения самые неприступные чащи.
Да, красота леса воплотилась в образе оленя, и поэтому он гордился им, как обычно отец гордится красотой своего любимого сына.
Другие олени, товарищи убитого, не могли его оплакивать. Перепуганные насмерть, они стремительно бежали от этого, отныне проклятого места, чтобы сохранить свою жизнь. Даже шорох крыльев дрозда нагонял теперь на них ужас, и они напряженно прислушивались к нему...
А запах человека стал для них страшнее волчьего.
Лес плакал...
На лужайке, под тенью большого дуба, была разостлана во всю длину чистая скатерть. По обеим сторонам ее вперемежку сидели мужчины и женщины. Они пили, ели, чокались стаканами и нестройными голосами пели застольные песни. Вслед за песнями следовали бурные пляски. Стоял оживленный шум, и не переставая звенел веселый смех.
Солнце склонилось к западу. Приближался вечер.
Охотники стали собираться домой. Женщины уселись в коляски, мужчины вскочили на коней и, гарцуя, оправляли на себе оружие. Каждое их движение без слов говорило о том, какие они удачливые охотники, как метко они умеют стрелять и какие они поэтому хорошие люди.
Они возвращались домой с мыслью о том, что скоро вновь соберутся вместе на охоту и тогда уж наверное убьют не одного, а сразу двух или трех оленей.
И они вернулись домой довольные и веселые.
Опустела лужайка; только следы костра напоминали о том, что всего лишь час назад здесь шипели нанизанные на деревянные вертелы сочные шашлыки, был накрыт длинный стол, вокруг которого сидели весело хохочущие люди.
Оленьи кости, обглоданные после людей собаками, были разбросаны по лужайке.
А лес плакал, вспоминая своего славного красавца сына, свою гордость и надежду.
Лес плакал, и по стволам деревьев текли слезы.
1912
* Дайра — бубен.
■
